«Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром; яко видеста очи мои спасение Твое…»
Прошло сорок дней с тех пор, как «нас ради родися Отроча Младо, Превечный Бог». Совершился также ряд событий, связанных с этим чудным рождением: небесный вестник провозгласил скромным пастырям о рождении Богомладенца, и поля Вифлеемские, слышавшие; вдохновенный голос Давида, который некогда пас здесь стада и слагал свои песни, — огласились хором воинства небесного. Наставленные Ангелом пастухи уже отыскали и вертеп, и ясли, и Младенца повита, и юную Мать. Они поведали о «великой радости, которая будет всем людям». Смиренная Дева-Богоматерь «сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем». Она запоминала эти необыкновенные известия, сравнивая их с тем, что слышала от Архангела в день Благовещения; Ее чистое сердце получало радостную уверенность, что совершается великая тайна спасения людей, наступает тот момент, когда не только это бедное семейство и простецы-пастухи, но весь род человеческий радостно провозгласит: «С нами Бог».
Однако «сень законная» предъявляла свои требования. Над Младенцем необходимо было совершить ряд обрядов, и Господь выполняет «всякую правду» ветхого закона: в восьмой день Младенца обрезывают и дают Ему имя Иисус. В сороковой день предстоял другой обряд: посвящение Его, как первородного, Господу. B воспоминание чудесного события, когда в памятную ночь перед выходом евреев из Египта! Ангел смерти, поразив первенцев египетских, оставил невредимыми детей еврейских, — закон Моисеев определил посвящать Богу всех первородных во Израиле. Матерью в этот же день приносилась очистительная жертва: однолетний агнец во всесожжение и молодой голубь или горлица в жертву за грех (Лев. 12, 6).
Богоматерь и праведный Иосиф в сороковой день рождения Младенца направились в Иерусалим, чтобы выполнить предписания закона. Не имея возможности, по бедности своей, приобрести агнца, они несли в храм Господень двух птенцов голубиных.
Во дворе храма было определенное место, на котором собирались все, требующие очищения; здесь священники принимали жертвы, и возносили их на жертвенник. Сюда и направились юная Мать и Ее нареченный муж.
В Иерусалиме в это время жил старец, по имени Симеон. Ему было предсказано Духом Святым, что он не умрет до тех пор, пока не увидит обещанного Богом роду человеческому Мессию. В тот день, когда «Младенец четыредесятодневен Материю вольна приносится в церковь законную» (Служба на Сретение Господне, Богородичен), Симеон также пришел «по вдохновению» в храм и прозрел духом, что Младенец, Который покоился на руках Марии, есть Тот, «Егоже Давид провозвести». С трепетом приняв Его на свои руки, праведный старец произнес те волнующие сердце каждого христианина слова, которые Святая Церковь ежедневно повторяет в вечерней песни на закате дня: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром…»
Симеон, будучи «праведным и благочестивым», не мог не испытывать нравственных мук, наблюдая в течение своей долгой жизни то духовное заблуждение, в которое все более погружались его соплеменники; он видел, как установления закона, в существе своем полные глубокого смысла и духовных чаяний, погасали в черствых и лицемерных сердцах фарисеев и саддукеев… Истекали пророческие сроки праотца Иакова и «мужа желаний» Даниила; проходили томительные годы и десятилетия; он, Симеон, старел, а вожделенный для всего Израиля и обещанный ему лично «Ангел завета» все еще не вступал в храм Свой. И вот, наконец, он держит на руках своих долгожданного Избавителя мира. Нужно было иметь душу, исполненную Божественного вдохновения и смиренномудрия, чтобы в этом беспомощном сорокадневном Младенце увидеть славу Израиля.
«Глаголи, Симеоне: Кого нося на руку в церкви, радуешися?» (Стихира на «Господи, воззвах»). Мог ли Симеон удержать свои пророческие уста в молчании, созерцая свершение своего долгого и томительного ожидания? И он воспел свою бессмертную песнь. В этой песни мы слышим не вздох облегчения души, сбросившей тяжкое бремя ожидания и обретшей, наконец, покой смерти, — в ней звучит величественный гимн новой жизни и радость познания Бога, во плоти пришедшего. «Отпусти раба, Владыко, ибо очи мои увидели спасение Твое» (Богородичен на Сретение Господне).
Праздник Сретения Господня есть один из величественных моментов истории спасения людей. Событие Сретения отмечает границу между Ветхим и Новым Заветами; настало, наконец, время, когда Ветхий Завет с его прообразами и обрядовыми установлениями должен уйти, уступив место новозаветным свершениям; однако, в лице праведного Симеона, уходя, Ветхий Завет познает свое назначение, смысл своего томительного бытия у закрытых врат рая, — и в Боговдохновенном «Ныне отпущаеши» исповедует радость по поводу окончания времени ожидания. «Тут была также Анна пророчица… И она в то время подошедши славила Господа и говорила о Нем всем, ожидавшим избавления в Иерусалиме» (Лк. 2, 36, 38).
Ветхий Завет имел своим назначением готовить людей к восприятию истинного Света: закон, данный на горе Синае, открывал человеку его грехи, но не отпускал их; все установления закона — жертвы, омовения, очищения, священники, скиния… «стояли до времени», они предусматривали все относящееся к плоти и «не могли сделать совершенными приходящих». Человек в законе и его обрядах навыкал грядущим действиям Духа, а в прообразах поучался и внимал пророчествам о своем высоком назначении в Царстве Мессии. «Закон был, — по словам св. Иринея Лионского, — и средством научения, и пророчеством будущего» («Против ересей», кн. 4, 15, 1).
Подобно тому как через пустыню, «великую и страшную», вел Господь Израиля в Землю Обетованную, устрашая его врагами, голодом, жаждой, змеями и скорпионами, чтобы он бодрствовал, пребывал в чистоте и вере, если хотел быть допущенным в землю, «текущую медом и молоком», — так и в «сени законной» Господь держал богоизбранный народ под особым попечением, дабы он, сохраняя в себе непрестанное духовное горение, получил возможность вступить в Царство Мессии и узреть Бога «непокровенным лицом». Сама скиния была сооружена по такому плану, что держала человека в состоянии приуготовления: святилище скинии было недоступно для народа, а в Святое святых входил только первосвященник однажды в год.
Однако установления закона руководили человека и к боле высшим откровениям: например, омовениями и очищениями люди готовились к великой тайне, ибо, побуждая их держать в священной чистоте не только дух, но и тело, ветхий закон знаменовал тем, что настанут такие времена, когда человечество чудесно встретится с Богом, — тела человеческие сделаются членами Тела Сына Божия и Бог навсегда соединится с человеком. «Освяти Мне каждого первенца между сынами Израилевыми…, потому что Мои они» (Исх. 13, 2). Это установление, которое вспоминается и новозаветным праздником Сретения, прикровенно говорило о той духовной славе, которую получит человек в Царстве Мессии; оно готовило людей к тому моменту, когда они, искупленные и очищенные, будут являть собою сынов Божиих, «царственное священство, народ святый» (I Петр. 2, 9).
Но в действительности ветхозаветное бытие представляло собой горькое рабство греху, и день осуществления чаяний все не приближался; ожидание лучших людей становилось все тягостнее. Как видно, Промыслом Божиим было устроено так, чтобы человек постепенно приходил к мысли, что своими силами он не в состоянии освободиться от ига греха; единственное спасение — вера в Грядущего Искупителя. «Многие пророки и праведники, — говорил Господь Своим ученикам, — желали видеть, что вы видите, и не видели, слышать, что вы слышите, и не слышали» (Мф. 13, 17). Они жили верою и ожиданием, наподобие праведного Симеона. Праведные праотцы и пророки являли своими личностями и образом жизни великие примеры чаяний спасении от Бога.
«И что еще скажу?» — спрашивает Апостол Павел, изображая дух Ветхого Завета!.. Что еще можно сказать об удивительных прообразах ветхозаветных и людях, ожидавших спасения? «Не достанет мне времени, — прибавляет он, — чтобы повествовать о Гедеоне, о Вараке, о Самсоне, о Иеффае, о Давиде, Самуиле и других пророках, которые …заграждали уста львов, угашали силу огня..; были побиваемы камнями, перепиливаемы…, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления…» — «И все сии, — восклицает вдохновенный Апостол, — свидетельствованные в вере, не получили обещанного» (Евр. 11, 32-34, 37, 39).
Сколько сил и талантов вложено, сколько жертв принесено, — и все это было служение тени, образу грядущего; все это знаменовало собою только напряженное ожидание и научение Грядущему. Все они — патриархи, праведные отцы и пророки — «умерли в вере, не получивши обетовании, а только издали видели оные и радовались» (Евр. 11, 13). Каково же величие нового, наступающего за ветхим, уходящим? Какой священный трепет должен был охватить тех, которые, воплотив в себе ожидания предшественников — великих и ушедших, приближались к вожделенному рубежу, к Грядущему Мессии, к Новому Завету Бога с человеком?!
В день Сретения Господня яркий свет озарил древнюю скинию. Сбылись слова пророка Малахии: «Внезапу приидет в церковь Свою Господь» (3, 1). «Внезапу», — т. е. не так, как Его ожидали иудеи. Он является в необыкновенном виде: Младенцем сорокадневным и в образе жертвы за грех всего человечества Своему Небесному Отцу. Представитель Ветхого Завета, праведный Симеон является достойным истолкователем сокровенного смысла события Сретения Господня, ибо, по словам св. евангелиста Луки, «Дух Святый был на нем» (2, 25). Наши новозаветные псалмопевцы ярко изобразили духовное прозрение праведным Симеоном смысла Сретения им Господа.
«Кому зовеши и вопиеши (Симеоне): «ныне свободихся, видех бо Спаса моего?» Сей есть от Девы рождейся, Сей есть от Бога Бог Слово, воплотивыйся нас ради и спасый человека» (1-я стихира на «Господи, воззвах»).
Праведный Симеон, приняв на руки Богомладенца, произнес: «Ныне отпущаеши…». Слова праведного Симеона «Ныне отпущаеши» и «Ныне свободихся» имеют один и тот же смысл: в этих песнопениях звучит торжество по поводу освобождения от ветхого неведения и радость познания великой тайны воплощения Бога-Слова.
Праведный Симеон в своей молитве называет себя рабом, ибо он узнал в Младенце сорокадневном Владыку своего. Перед ним не земной властелин, пред которым должен склоняться в прах покоренный им раб, — Святая Церковь, ведя нас по ступеням познания совершающегося, на «вещных руках» (вещественных руках) старца и, «нетленных дланях» Приснодевы открывает Огонь и Свет невечерний и миром Владычествующаго (Канон, песнь 5-ая, тропарь 2-й). «Горе мне!.. ибо я человек с нечистыми устами… и глаза мои видели Господа Саваофа», — восклицает пророк Исаия, которому открылось видение Господа Славы. Тогда один из серафимов, взяв клещами с жертвенника горящий уголь, коснулся уст пророка и сказал: «Вот, это коснулось уст твоих…, и грех твой очищен» (Ис. 6, 5-7). Это чтение из пророка Исаии, предлагаемое Св. Церковью в одной из паремий на праздник Сретения Господня, возносит наш ум к высшему познанию происходящего; нам помогает в этом творец канона праздника Сретения св. Косьма Майумский: «Огонь носишь Ты, Чистая! — восклицает он от лица праведного Симеона… — Ты просвещаешь меня, подавая мне, как угль клещами, Того, Кого Ты носишь на руках: Свет незаходимый и Владыку мира» (Канон, песнь 5-я, тропарь 2-й и 3-й).
Но Св. Церковь руководит нас все дальше в познании духовного смысла праздника. В Богослужение вступает хор Боговдохновенных создателей стихир, седальнов, раздается вдохновенный голос творца канона. Мы слышим прославленных песнословцев — святителей и преподобных отцов: Германа в Анатолия, Патриархов Константинопольских, Андрея Критского, Космы Майумского, Иоанна Дамаскина. Небесными красками они живописуют Младенца, Которого держит на своих дряхлых руках Симеон: это Господь Славы, это Тот, Которого провозвещал Давид, Кто глаголал отцам во пророцех и на Синайской горе дал скрижали Завета. В сей день не как Моисей, который «во мраке и гласе неявленном» (прикровенно) сподобился Боговидения, но явственно Симеон праведный «первовечное Слово Отчее воплощенное понесе», не призрачно и не мнимо, «но истиною мирови явльшееся». На крыльях своего Божественного вдохновения возносят они благословенное и чистое имя Приснодевы:
Укрась твой чертог, Сион, приими Царя Христа, величай Марию — Небесную Дверь. Она престолом херувимским явилась. Она носит Царя славы. Эта Пречистая Дева есть Облако Света, ибо носит на руках Младенца-Сына, Который предвечно от Отца родился. Так на великой вечерне (в 1-й стихире на стиховне) изображается неземная слава скромной Девы, принесшей на руках Законодавца, Ветхого деньми и Сына Своего и смиренно представшей Господу, дабы исполнить закон.
Вот какого Владыку узрел праведный Симеон в сорокадневном Младенце. Но Богоприимцу открылась не только тайна вочеловечения; своими прозорливыми очами он увидел и великий догмат искупления: «Сей же Первовечное Слово Отчее воплощенное понесе и языком откры Свет, Крест и Воскресение» (стихира 7-я на литии), — иначе он не возгласил бы с радостью: «Яко видеста очи мои спасение Твое…» в не смог бы пророчествовать о скорби Приснодевы: «И Тебе Самой оружие пройдет душу».
«Видена быша шествия Твоя, Боже» (стих на величании праздника). Это шествие Бога-Слова в сретение роду человеческому для его спасения непрестанно подчеркивается хором преподобных певцов Св. Церкви. Краегранесие (в греческом тексте начальные в строке буквы каждого стиха канона составляют в совокупности фразу, которою формулируется основная мысль канона.) канона св. Космы Майумского содержит стих: «Христа радостно старец объемлет». Эта краткая фраза, которой св. Косма выражает внутреннее содержание своего творении, одновременно показывает, насколько составитель канона глубоко проник как в сокровенный смысл праздника, так и в чувствования св. Богоприимца. Праведный Симеон не мог не испытывать радости при виде Того, Кто восстанавливает в прежнее состояние первозданного… и «человеческое естество — земли порождение явил сообразным Божеству, став непреложно младенцем!» (Канон, песнь 3-я, тропари). Симеон, принимая в объятия «младенчествующее Слово», созерцал неизреченную тайну: ныне Господь вышел в сретение человеку, приискренне соединился с ним и «явил его сообразным Божеству», Сам сделавшись Начатом новой твари — носительницы этого чудного сретения. Праведный Симеон «радостно объемлет Христа», потому что видит в Его Лице закваску нового человечества — сынов Божиих, что и есть спасение и «слава людей Твоих, Израиля!». Радость по поводу свершившегося сретения Божества с человечеством, о чем единогласно вещали многие ветхозаветные прообразы, составляет одну из возвышенных истин богословия, которой нас учит праздник Сретения Господня.
«Жертвы и приношения Ты не восхотел, но Тело уготовал Мне… Вот иду… исполнить волю Твою, Боже (Пс. 39, 7, 9); и праведный Симеон вышел в сретение Богомладенцу, принесенному в храм Господень для посвящения. Псалмопевец изъясняет нам смысл происходящего: это Сын Божий грядет в мир исполнить волю Отца Своего: отменить ветхозаветные жертвы и установить новую жертву. Вместо «крови тельчей», «которой Ты не благоволишь», Он приносит Богу Свое человечество. В этом воля Отца, которая исполнена любви к людям: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоан. 3, 16). И Сын Божий выполняет Отчую Любовь: Он принимает не только естество наше, но и все грехи наши, — чтобы понести их и изгладить Своей правдой и Своими страданиями. Ныне в храме Иерусалимском Сын Божий, сделавшись одновременно Сыном Человеческим, посвящает Себя Богу Отцу как единственная спасающая мир жертва за грех — жертва крестная. «Вот иду исполнить волю Твою, Боже». Этот обет Свой Он завершит на Голгофе.
День Сретения Господня — день добровольного посвящения Богу-Отцу Великой Жертвы за грехи человечества.
«Закон ничего не довел до совершенства» (Евр. 7, 19). Обрезание, жертвы, субботствования не могли проникать в душу и делать совершенными исполнявших их. Однако все установления закона учреждены были не без нужды, ибо, нося в себе образ истины, они воспитывали ветхозаветного плотского человека и готовили его к восприятию самой истины. С пришествием Господа Иисуса Христа мы видим, как под действием Солнца Правды ветхозаветные обряды принимают иной смысл: отходит «буква закона», и через темные очертания тени засияла благодать Духа Святаго. Христос, по выражению св. Григория Богослова, есть разоритель буквы, но совершитель духа; поэтому ветхозаветный обряд посвящения Богу первенцев, который вспоминается Св. Церковью в день Сретения Господня, приобретает в Новом Завете иное, духовное значение — называется он воцерковлением.
Образ совершения обряда воцерковления указывает тот путь служения, который открыт каждому христианину явлением Богочеловека.
И в Новом Завете в сороковой день от рождения младенец приносится к храму своей матерью: мать предстает Богу для очищения, младенец — для посвящения. Иерей, подобно праведному Симеону в день Сретения Господня, а сейчас подобно Христу, выходит в сретение младенцу, принимает его ив рук матери, возносит горе и творит им пред закрытыми дверями храма крест, восклицая: «Воцерковляется раб Божий, во имя Отца и Сына и Святаго Духа!». Эти слова и знамение креста — символ веры и пути нового христианина. Перед ним сейчас же открываются двери храма. «Ввиду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему!» — произносит иерей от лица младенца и вновь посреди храма творит поднятым горе младенцем св. крест, повторяет формулу воцерковления и снова от лица новопришедшего члена Св. Церкви дает торжественное обещание служения: «Посреде церкве воспою Тя!» У самого алтаря, перед царскими вратами, в третий раз иерей знаменует младенцем знак креста и произносит вновь чудное имя Св. Троицы, во исповедание Которой открываются перед ним врата (рая. Младенца мужского пола иерей вносит в алтарь, обносит его вокруг престола и, выходя из алтаря, полагает перед царскими вратами.
Внесение младенца в алтарь указывает на великие права христианина: откровенным лицом взирать на славу Божию; обнесение вокруг престола и положение младенца перед царскими вратами знаменует, что он навсегда посвящен Господу и отныне живет для Него: «Уже не я живу,но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20).
При совершении обряда воцерковляемый как бы шествует по небесным обителям и ему показываются те неизреченные блага, наследником которых он становится, сделавшись христианином.
Мать принимает младенца от врат алтаря. Отныне он не только плод ее чрева, но и дар благодати и посвящен навеки Господу.
Воцерковление обязывает каждого христианина рассматривать себя уже не своим, но купленным ценою священной Крови Господа Иисуса Христа. И в дальнейшем ему необходимо, следуя Богомладенцу, возрастать и укрепляться духом, исполняясь премудрости (Лк. 2, 40).
Таковы те блага, которые получает каждый член Церкви. Образ этих благ представлен в празднике Сретения Господня: в Новом Завете посвящаемому выходит в сретение Сам Христос, принимает его на Свои руки, показывает новоприбывшему неизреченные духовные богатства св. храма и включает его в состав членов Святой Церкви. |
